Кризис вокруг возобновления поставок американского мяса в Южную Корею свидетельствует о глубинных противоречиях внутри корейского общества. Нынешнему президенту справиться с ситуацией пока не под силу. В апреле президент Ли Мён Бак открыл южнокорейский рынок для американской говядины без каких-либо возрастных ограничений, что вызвало крайне резкую реакцию общества. Еще в феврале этого года Ли Мён Бак мог с полным основанием полагать, что его жизнь удалась. Бывший руководитель крупнейшей корейской компании Hyundai и бывший мэр Сеула вступал в должность президента Южной Кореи после выборов, на которых он с рекордным разрывом победил своего конкурента. Его партия «Ханнара» контролировала южнокорейский парламент, а личная поддержка среди населения значительно превышала 50%. Спустя сто дней ситуация изменилась кардинальным образом. Уровень поддержки Ли Мён Бака упал до 20%, кабинет министров почти в полном составе подал в отставку, в Сеуле чуть ли не каждый день проходят многотысячные акции протеста, из-за которых отменяются международные конференции, а экономика страны находится в худшей ситуации за последние годы. Легкость декабрьской победы оказалась обманчивой. Ли стал управлять Южной Кореей так, как будто в его руках оказалась очередная крупная корпорация. На четвертом месяце выяснилось, что такой «бизнес» южным корейцам не по душе.
Много шума из ничего
Со стороны главная причина стремительного падения Ли Мён Бака выглядит несколько надуманной — в апреле правительство Южной Кореи подписало соглашение с США о возобновлении поставок говядины, прерванных в 2003 году после вспышки коровьего бешенства на нескольких американских фермах. С тех пор ничего подобного американские коровы себе не позволяли, и правительство США вот уже несколько лет пытается вернуть американское мясо на азиатские рынки. Сегодня американскую говядину уже можно купить в Японии, Гонконге и Сингапуре. Правда, речь идет только о мясе телят моложе 30 месяцев (21 месяца в случае Японии). Считается, что вероятность заболевания увеличивается с возрастом коровы. Такая же договоренность была и с Южной Кореей — вплоть до октября прошлого года, когда в американском мясе обнаружились кости. С тех пор поставки говядины из США были заморожены. И вот в апреле президент открыл южнокорейский рынок для американской говядины без каких-либо возрастных ограничений, и это вызвало крайне резкую реакцию общества. Ли Мён Бак и до этого решения считался проамериканским политиком, а теперь широкая публика решила, что он и вовсе продался американцам. Южные корейцы вообще крайне националистичны и очень настороженно воспринимают любые попытки открыть местный рынок для иностранных компаний или продуктов. Кроме того, здесь очень неоднозначно относятся к США — антиамериканизм широко распространен среди левого электората, и без того недовольного приходом к власти правого Ли Мён Бака. Одним словом, корейского президента обвинили в стремлении принести здоровье обычных корейцев в жертву своим деловым интересам — сам-то Ли, небось, американское есть не будет! Так «мясной бунт» стал катализатором протестных настроений самых разных общественных групп — среди организаторов демонстраций в Сеуле оказалось более полутора тысяч неправительственных организаций.
Ради великой цели
Апрельский «говяжий пакт» мог бы считаться отличным решением, если бы речь шла о бизнесе, а не о политике. Допуск американской говядины вряд ли сильно сказался бы на положении корейских крестьян — не случайно этот аспект почти не поднимается протестующими. Страхи по поводу коровьего бешенства сегодня скорее относятся к области психологии, чем медицины. При этом Ли Мён Баку действительно нужен был жест доброй воли в сторону США. Причем такой, чтобы его заметили на самом верху. Ведь на кону стоит соглашение о свободной торговле между США и Южной Кореей, ждущее рассмотрения в американском Конгрессе. По мнению большинства экспертов, соглашение в большей степени отвечает интересам Южной Кореи, а не США, так как открывает богатый американский рынок для южнокорейских промышленных товаров. «Против соглашения выступали только крестьяне и еще несколько групп влияния, например представители киноиндустрии и образования, которые опасаются конкуренции с Голливудом и американскими университетами», — рассказывает «Эксперту» профессор сеульского университета Кук Мин Андрей Ланьков. При этом соглашение крайне выгодно для системообразующих отраслей южнокорейской экономики — автомобилестроения, производства бытовой техники, судостроения. Неудивительно, что в Америке договор не вызвал энтузиазма у демократов, традиционно выступающих в интересах отечественных производителей. Кандидат на пост президента США Барак Обама уже открыто высказался против ратификации соглашения «в его нынешнем виде» и призвал Джорджа Буша и не пытаться провести его через Конгресс, в котором у демократов сейчас большинство. Так что мясная сделка была отчаянной попыткой спасти ситуацию и повлиять на общественное мнение в США. Договор о свободной торговле очень важен для нынешнего южнокорейского президента, который во многом строит свою экономическую политику на большей интеграции Южной Кореи в мировую экономику.
Стачки и протесты
Но политика эта натолкнулась на сопротивление целого ряда групп влияния внутри Южной Кореи. В середине июня к противникам американского мяса присоединились водители грузовиков и докеры. В начале июля однодневную стачку планирует провести Всекорейская федерация профсоюзов, насчитывающая 500 тысяч членов. Острота общественной реакции во многом вызвана тем, что Южная Корея не осталась в стороне от экономического тренда, характерного для большинства азиатских стран: резкого увеличения инфляции, во многом вызванного двукратным ростом цен на энергоресурсы. В мае инфляция превысила 5%, при этом стоимость транспортных услуг возросла почти на 10%. В отличие от Китая и ряда стран Юго-Восточной Азии бензин в Южной Корее не дотируется. «Банк Кореи достаточно эффективно справлялся с инфляцией во время предыдущего роста цен на энергоресурсы в 2004–2006 годах, но у нового президента приоритетом является экономический рост, а не борьба с инфляцией», — объясняет старший аналитик UBS по Азии Дункан Вулбридж. Но даже если центробанк решится на увеличение базовой процентной ставки, заметного эффекта от этой меры не будет — значительная доля инфляции «импортируется» в Южную Корею из-за рубежа, рост цен на импортные продукты в мае составил 45% по сравнению с маем прошлого года. «В одиночку Южная Корея ничего с этим сделать не может», — уверен Дункан Вулбридж.
Мясной компромисс
Сегодня Ли оказался зажат между возмущенными южнокорейскими левыми и недоумевающими американскими переговорщиками. Причем компромисса ни с первыми, ни со вторыми пока найти не удается. Переговоры между министром торговли Южной Кореи Ким Хен Чоном и торговым представителем США Сьюзан Шваб на момент подписания номера в печать не привели к успеху. Американцы не хотят добровольно отказаться от поставок «старого» мяса и готовы лишь наносить маркировку с указанием возраста забитой коровы. Ли, в свою очередь, уже пообещал, что в Южной Корее «старого» мяса не будет, но это не смогло утихомирить его сеульских оппонентов. Они настаивают на полном пересмотре соглашения. Не задолго до сдачи этого номера появились сообщения о добровольном отказе южно-корейских импортеров от ввоза мяса коров старше 30 месяцев. Но уже очевидно, что жест в сторону США у Ли Мён Бака не получился. Дискуссия вокруг мясной проблемы не прибавила голосов сторонникам заключения соглашения о свободной торговле с Южной Кореей. Пересмотр соглашения с американцами окончательно похоронит надежды на ратификацию договора в Конгрессе в США в обозримом будущем. Согласие же с предложениями американцев, вероятно, окончательно лишит Ли Мён Бака народной поддержки. Сегодня Ли впервые за три месяца пытается искать компромиссы как внутри правящей партии, так и за ее пределами. Отправлен в отставку непопулярный кабинет министров, который многие корейцы называли «клубом богачей». Ли уже дважды публично извинился за принятое решение и пообещал в будущем учитывать пожелания трудящихся. Проблема в том, что теперь Ли Мён Баку будет еще труднее проводить радикальные реформы, мандат на которые он, казалось, получил на декабрьских выборах. Ли хочет приватизировать ряд крупных предприятий, увеличить роль частного капитала в пенсионной системе, открыть страну для иностранного капитала, сделать местный бизнес более конкурентоспособным, в том числе за счет разорения неэффективных предприятий. Вместо этого ему придется заниматься совсем другими проблемами — упущенная выгода от забастовки водителей грузовиков уже достигла 6 млрд долларов США. А крупнейший южнокорейский порт Бусан находится на грани остановки. «Ситуация катастрофическая, мы не можем отправить грузы в США из Южной Кореи уже неделю», — заявил «Эксперту» сотрудник одной из крупнейших гонконгских судоходных компаний. Профсоюз водителей требует от правительства субсидий для компенсации роста цен на горючее, но пойти на это для Ли Мён Бака означает расписаться в неспособности проводить экономическую политику, заявленную в его предвыборной программе. . В прошлую пятницу ситуация начала нормализоваться после заключения временного компромисса между профсоюзами и работодателями, но мало кто сомневается в том, что эта стачка не последняя. Ли Мён Бак должен был стать для Южной Кореи антикризисным менеджером, но никто не предполагал, что настоящий кризис начнется уже после его прихода к власти. Теперь вместо проведения структурных реформ ему придется затыкать дырки в южнокорейской экономике под постоянным прессингом профсоюзов, традиционно тяготеющих к левым партиям. На превращение Бульдозера, как нынешнего президента часто называли во время его бизнес-карьеры, в «хромую утку» ушло менее четырех месяцев — своеобразный рекорд для азиатской политики. Марк Завадский.
Информация для принятия решений — Рынок мяса и мясопродуктов в Украине: конъюнктура, тенденции, прогнозы